Азата мы проводили [в Москву на учебу в МГУ] 16 января [2019 года], он как раз вернулся с конференции из Нижнего Новгорода. Он пробыл с нами две недели, в 15-16 числах сел в автобус, уехал. И вот проходит два дня с его приезда в Москву, мне дочка показала в телеграме [пост] «Опер слил» [аффилированный с силовиками телеграм-канал. — Прим. ред.] Я была в шоке, ничего понять не могла. Потом я пришла на работу, и тут звонит мне какой-то номер, говорит: «Азата "закрыли"». Спросили: «Когда последний раз Азата видели?» Они после телеграма испугались, наверное. Еле-еле вышла на Азата. Азат говорит: «все нормально». Потом спустя два-три дня говорит, что его не было в комнате [в общежитии], когда приходили [с обыском] с собаками, наличку забрали, литературу забрали. Потом все утихло. Потом забыла дома телефон, вернулась домой, смотрю в WhatsApp: братишка мне выслал сообщение. На фотографии какие-то ребята лежат, какие-то патроны, дальше листаю – Азат лежит в наручниках на полу. Я вскрикнула. Потом увидела сообщение о том, что его арестовали из-за бомбы.

Он говорил, что читает анархистскую литературу. Это для меня было что-то страшное, я просто не вникала. Сейчас потихоньку разбираюсь. Оказывается, все это замечательно. Очень оправдываю я это. Просто надо было мне расспросить его.

В первый день, когда Азата арестовали, пришли из правоохранительных органов в Нижнекамске, они тоже спрашивали, есть ли листовки, нет ли оружия. Они все посмотрели. Я говорю: «Ничего нет, откуда это может быть, он только сидел у меня и задачи решал, и они с дочкой [сестрой Азата] бегали в кино и кафе, были веселые». Я спросила: «А анархизм – это что, страшное что-то?» Они мне сказали: «Да, вот вы же раньше изучали по истории, как идут против царя. Вот ваш сын идет против власти». Они же на всю страну рассказали, как он изготовил эту бомбу. Я думала, сейчас будут меня спрашивать, кого я воспитала. Нет, они так: «Успокойтесь, все нормализуется». Мне кажется, они сами поняли, что все это сфабриковано, не поверили во все то, что говорили по федеральному [телевидению]. Из лицея написали характеристику, пожелали удачи. Журналистов федеральных каналов не пустили даже на порог школы.

Полицейские позвонили в домофон. Я открыла. Один из них был тот же, что и первого февраля [в день задержания Азата], другого я раньше не видела. Сначала разговаривали на пороге, я говорю: давайте пройдем. Они: «Вы собрались куда-то?» Я говорю: «Да, на награждение». Я ехала в другой город. Я работаю на заправке АЗС. Директор позвонил и сказал: «Ты много лет работаешь, тебя пригласили на награждение». Но после их [полицейских] прихода мне уже не до праздника было. Жутко было.

Они расспросили, как Азат. Сказали, что хотят дочку повидать. А ее не было дома, она была на подготовке к ОГЭ. Они просили, например, на следующий день к ним зайти, но я не могла отпроситься с работы. Договорились, что она с отцом придет. Выяснилось, что они увидели, что какие-то стикеры за Азата были наклеены. Они показали записи камер видеонаблюдения. Сказали, что если она дальше так будет себя вести, то ее поставят на учет и у нее будут проблемы. Пообещали ее отцу проблемы на работе.

Потом позвонил тот же майор, который был в первый день, и сказал: «А вы знали, что ваша дочка клеит стикеры?» Ну это как будто нехорошие такие вещи. Я говорю: «Какие стикеры? На которых изображен Азат? А что тут такого плохого? Я бы тоже клеила. Она сильно переживает». Мне сказали прекратить общаться с общественностью, сказали, что если бы не общественность, Азат, может быть, давно был бы на свободе. Мне он сказал то же, что и здесь говорят следователи, будто Азату мешает общество.

Я считаю, что если бы не общественность, то повязали бы его с этой бомбой. Но отпускать не хотели, держат его. Меня нашли люди из объединения «Матери против политических репрессий». Я раньше думала, что я одна такая с Азатом, а оказалось, очень нас много. Переживаю, что я не одна, и есть и потяжелее [случаи]. Бороться надо за своих детей.

У Азата в восемь месяцев уже способности проявились, когда он сам собрал пирамиду. В десять месяцев мы купили ему игрушечную ракету, и все соседи прибегали смотреть, как он ракету собирал. Как-то когда ему было шесть лет, я забирала его из садика. Подошел взрослый солидный мужчина и спросил: «Вы мама Мифтахова Азата? У вас сын способный. Мы выбрали его в гимназию для одаренных детей». В гимназии учителя говорили, что он умный мальчик. Я не верила, потому что у него были четверки, думала, что меня так успокаивают. Я ведь сама его воспитывала.

Как-то Азат дрался с мальчишками в коридоре. Учительница их разняла и дала ему решать задачки. Увидела, что он решает, и стала его отправлять на разные олимпиады, а потом предложила перевести его в математический лицей. Там уже он стал побеждать во всероссийских олимпиадах. У меня целая стопка грамот. Отец у меня писатель-публицист, удивлялся, в кого такой Азат.

Азат Мифтахов — молодой математик, выпускник механико-математического факультета МГУ, учился там же в аспирантуре. 1 февраля 2019 года его задержали и подвергли пыткам. Азата обвиняют в том, что он вместе с другими людьми разбил окно офиса партии «Единая Россия». По этому делу прокуратура запросила для Азата 6 лет колонии общего режима. Разбитое окно появилось не сразу: изначально на математика завели дело об изготовлении самодельного взрывного устройства, но оно развалилось до суда. Сейчас Азат находится в СИЗО «Бутырка».

В рапорте оперуполномоченного начальнику ОВД по району Ховрино отмечается, что неизвестные в ночь с 30 по 31 января 2018 года разбили окно офиса партии «Единая Россия» и закинули туда дымовую шашку, «убедившись, что за ними никто не наблюдает» (здесь и далее цитаты по материалам дела, если не указано иное). Первоначально действия неизвестных квалифицировались как мелкое хулиганство, затем как вандализм — по статье 214.1 Уголовного кодекса, которая предусматривает наказание в виде штрафа или обязательных работ.

Позднее дело будет переквалифицировано как хулиганство по предварительному сговору (часть 2 статьи 213 УК уже предусматривает лишение свободы — до 7 лет), а в описании действий подозреваемых появятся новые формулировки, например, такая: «пренебрегая общепризнанными в гражданском обществе правилами поведения и морали… разбили стекло в окне». Кроме того, следствие считает, что действие анархистов можно квалифицировать как хулиганство с использованием оружия. Следовательница И. С. Пикалова ссылается при этом на экспертизу, согласно которой брошенный в окно фальшфайер (пиротехническое сигнальное устройство) оружием не является.

Азат Мифтахов стал фигурантом дела о разбитом окне спустя год после произошедшего. Доцент механико-математического факультета МГУ Михаил Лобанов предположил, что силовики захотели создать новое большое дело против анархистов и оказывали давление на Азата, принуждая его дать показания против других активистов. Чтобы удержать Азата в заключении, появилось второе дело — о разбитом окне, после неудачи с делом о самодельном взрывном устройстве, которое якобы собирал и испытывал Азат.

Возможно, главной причиной для квалификации дела по более тяжкой статье послужила экспертиза сотрудника Центра противодействия экстремизму, проанализировавшего пост из анархистского паблика во ВКонтакте «Народная самооборона». В этом тексте говорится, что окно офиса партии «Единая Россия» в Ховрино было разбито анархистами в знак протеста против грядущих президентских выборов 2018 года. Авторы поста также призвали к бойкоту выборов и заявили о необходимости развития прямой демократии. Сотрудник ЦПЭ пришел к следующему заключению: «Отношения, которые те или иные анархические системы взглядов оценивают как проявления власти, считаются ими подлежащими ликвидации, можно придти к выводу, что данное преступление совершенно группой лиц, а равно по мотивам политической, идеологической ненависти или вражды» (орфография и пунктуация оригинала сохранены).

Следствие считает Азата Мифтахова членом «московской ячейки объединения «Народная самооборона» или даже «московской ячейки "Сети"». Согласно материалам дела, противозаконная деятельность «Народной самообороны» проявлялась в «несанкционированном размещении баннера», «несогласованных пикетах», «противозаконных флешмобах в поддержку репрессируемых анархистов» и нанесении граффити с помощью трафаретов. В качестве вещественных доказательств того, что Азат участвовал в акциях анархистов, приводится список книг, загруженных на ридер. Кроме трудов Кропоткина в нем можно найти и такое: «Ханна Арендт «О насилии»... и другие книги экстремистской направленности».

О том, что Азат якобы является членом «московской ячейки межрегионального объединения "Народной самообороны"», сообщил один из анонимных свидетелей по делу под псевдонимом «Караульный». «Караульный» на судебном заседании не смог ответить на конкретизирующие вопросы об акциях анархистов, в которых он якобы участвовал. Поскольку во время заседания показания свидетеля Караульного транслировались из окружного военного суда, адвокат Светлана Сидоркина предположила, что анонимный свидетель сам является обвиняемым, а показания против Азата — часть его сделки со следствием. Эта практика действительно является распространенным способом получить нужные следствию показания.

Показания другого засекреченного свидетеля — «Петрова» — стали формальной причиной для взятия Азата под стражу по делу о разбитом окне. Согласно свидетельству Петрова, он увидел изображение Азата в СМИ. По «выразительным бровям» он опознал Азата как человека, которого увидел ночью год назад в Ховрино среди бросавших дымовую шашку в окно офиса «Единой России». Однако на допрос в суд анонимный свидетель под псевдонимом «Петров» не явился: оказалось, что он умер. Примечательно, что засекреченный «Петров» и ключевой свидетель по делу «Артподготовки» умерли в один день и от тех же травм, поэтому можно предположить, что это был один и тот же человек. «Петров» явился дать показания именно в тот момент, когда первоначально предъявленное Азату обвинение в изготовлении взрывного устройства не нашло никаких подтверждений и для его дальнейшего содержания под стражей уже по новому делу понадобились новые основания.

Правозащитный центр «Мемориал» признал Азата Мифтахова политзаключенным. Приговор Азату огласят 11 января в Головинском районном суде Москвы в 12:00.

*Общество «Мемориал» включено в реестр «иностранных агентов». Мы вынуждены оставить это предупреждение по требованию государства.