Антропоцен — очень популярный на сегодняшний день термин, который стал матрицей или исследовательской парадигмой, объединившей теоретиков из различных областей с целью понять, что нам делать со сложившимися способами взаимодействия между людьми, окружающей средой, не-человеческими агентами, коренным населением и жителями не-европейской части мира, ресурсами, инфраструктурами. Феминистская теория уже давно поставила перед собой ряд вопросов, активно разрабатываемых под эгидой антропоцена, — это и деколониальные, и экофеминистские, и квир-феминистские проекты, нацеленные на дестабилизацию евроцентризма, глобального капитализма, гендерного бинаризма. В сборнике представлены тексты, которые описывают позиции внутри исследований науки, искусства, философии и феминистской теории с точки зрения влияния сложившихся паттернов деятельности и мышления на ухудшение условий жизни на земле.

Текст, написанный ксенофеминистской интернациональной группой Laboria Сuboniks, предлагает альтернативный большому количеству мейнстримных феминистских позиций проект ксенофеминизма. Один из главных тезисов, на котором строится политический и теоретический каркас проекта, — это де-натурализация. Этот процесс понимается как отказ от признания за чем-либо устойчивости, чистоты и гомогенности, в том числе и за самой природой. «Эссенциалистский натурализм воняет теологией — чем скорее он будет изгнан, тем лучше», — пишут LC и предлагают переквалифицировать и апроприировать то, что феминистская теория долгое время настойчиво критиковала и отвергала: рационализм, универсализм и технологии. Во-первых, доминирование мужского в современной науке — не ее сущностная черта, и мы должны захватить рациональность. Во-вторых, универсализм может не быть спущенным сверху, а наоборот стать горизонтальным способом налаживания связей и цепей. В-третьих, избегая коммодифицированные зоны, можно использовать технологии в своих целях и не отвергать стратегий глобального сопротивления.

В этой книге Джейн Беннетт разбирает важную для феминистской теории проблему витальности материи. Заручившись философскими и научными концепциями Лукреция, Б. Спинозы, А. Бергсона, Ж. Делеза, Ф. Гваттари, Ф. Ницше, Х. Дриша, она исходит из утверждения отсутствия иерархии живого и невозможности трансценденции. Авторка соглашается со Спинозой в том, что мир состоит из единой субстанции, и выводит из этого политические следствия. Ее теория служит продуктивной онтологической основой для феминистской политики: между типами жизни не существует иерархии, мы, как человеческие агенты, испытываем на себе влияние не-человеческих агентов в той же степени, в коей они испытывают на себе наше. Настаивание на «иерархии бытия» подпитывает современные консервативные политики: например, Д. Буш использует католическую идеологию «культуры жизни», в которой человеческая жизнь отлична от всех остальных. Беннет показывает, как отказ от витальности материи и следующий за ним антропоцентризм провоцируют мизогинные и антифеминистские инициативы — ограничение абортов среди несовершеннолетних и мигранток, противодействие федеральному финансированию исследований стволовых клеток и проч.

«Женский активизм в Беларуси: невидимый и неприкасаемый» (2016) — это подробный анализ женских инициатив и активизма в современной Беларуси. Авторы пытаются ответить на вопрос: почему гендерная повестка в стране не развивается, а среди активисток нет единения и мобилизации? В поисках ответа они анализируют советское прошлое, разбираются в отличиях мейнстримного и grassroots активизма, прослеживают, как гендерный подход в академии упрощается и политизируется для обслуживания нужд правящей элиты, а также делятся результатами полевых исследований — голосами активисток и оппозиционерок.

Элизабет Шусслер-Фиоренца — одна из пионерок западной феминистской теологии. Это направление теологической мысли, предметом которого является категория женского в поле религии. Анализируя взаимосвязь гендерных отношений и религиозных учений и практик, теологи, работающие в рамках данного направления, стремятся выявить патриархальные (или же наоборот, эмансипаторные) основания и элементы в религии. Это включает в себя анализ священных текстов и осуществление их повторной, уже феминистской интерпретации. Именно эти анализ и интерпретацию и проводят авторки сборника.

В «Калибане и ведьме» Сильвия Федеричи рассматривает исторический факт охоты на ведьм с левых и феминистских позиций. Важный тезис книги следует уже из самого названия — Федеричи отсылает к персонажам трагедии Шекспира «Бунт» дикарю Калибану и его матери-ведьме. После смерти ведьмы-владычицы острова, островом, где живет Калибан, завладевает Просперо и порабощает Калибана. Калибан ненавидит свое рабство и пытается восстать против Просперо, в том числе обращаясь к силам своей покойной матери. Федеричи показывает, почему пик охоты на ведьм в Западной Европе пришелся на XVI-XVII века, а не на так называемое «Темное Средневековье», и при чем тут тело, капитализм, научная революция, экология, акушерские щипцы и колониализм.

Социологиня Анна Шадрина уже 15 лет исследует жизнь незамужних женщин Беларуси и России. Ее наблюдения легли в основу этой книги. Авторка анализирует феномен возрастающего числа женщин, не желающих связывать себя узами брака. Шадрина исследует те экономические и культурные условия, которые позволяют женщинам самостоятельно вести свою жизнь, а не полагаться на удачное замужество. В западных странах незамужние женщины уже с 80-х годов стали одной из основных социальных групп. На постсоветском пространстве ситуация пока транзитная — до сих пор культивируется образ брачного союза как единственного способа полной реализации для женщин. Женщины все еще сталкиваются с брачным и репродуктивным давлением («часики-то тикают»), а государство и экономика в первую очередь удовлетворяют интересы традиционной ячейки общества — нуклеарной семьи. Дискриминация одиноких людей называется «синглизм», и она выражается как на коммуникативном и культурном уровнях, так и на экономическом и юридическом: гораздо дешевле путешествовать вдвоем, а не в одиночку, в законодательстве пары в браке имеют ряд преимуществ. Подкупает подход Шадриной к письму — она нередко ссылается на свой опыт, следуя принципу «личное — это политическое».

Наш проект зародился в стенах МГУ, мы учились на гуманитарных факультетах — философии и политологии, поэтому эта книга очень важна как критика всех тех мыслителей, которых изучают в университете. Это одна из тех критических книг, которая дает понять, что критиковать с феминистских позиций можно практически все. Сборник не очень новый, там есть статьи о Мэри Уолстонкрафт и Симоне де Бовуар, также авторки проходятся по многим «классическим» философам — Платон, Гоббс, Гегель, Фуко и другие.

Этот сборник, подготовленный командой ЛГБТ-кинофестиваля «Бок о бок». Они считают, что необходимо говорить об истории ЛГБТ-движения, особенно если оно само в нашей стране вне закона. На русском языке действительно мало книг на эту тему, единственная монография выходила зарубежом — это книга историка Дэна Хили «Гомосексуальное влечение в революционной России». В современном российском сборнике же есть вводные тексты по истории ЛГБТ-людей, разборы советского и современного кино, интервью о советских квир-людях и переводы, в том числе Дэна Хили. Отдельного упоминания заслуживает оформление книги — много красивых и редких фото. Еще одна книга, только вышедшая в Беларуси в 2016 году, это «Квир-история Беларуси второй половины ХХ века: попытка приближения»минского историка Владимира Володина. На государственном уровне сейчас довольно часто применяется риторика отрицания, отсутствия проблемы — «у нас геев нет». Они есть, мы есть и были всегда на протяжении истории. И эти книги помогут им выйти из «забвения».